На пороге стояли трое мужчин: один в полицейской форме, другой в строгом костюме, по-видимому, переводчик, а где-то за их спинами, то и дело поправляя солнцезащитные очки, которые скрывали солидный фингал, стоял вчерашний гость.
- Александр Николаевич? - заранее зная ответ, осведомился  мужчина в костюме, переводя слова полицейского.  - Вы задержаны по обвинению в причинении вреда здоровью гражданина Сомова, - мужчина кивнул на жмущегося за спинами человека. - Прошу вас проехать в участком, консул вашей страны уже там.

- Слышали, он мне еще и угрожает, - неожиданно встрепенулся мужчина, выходя из-за спины полицейского, но, наткнувшись на жесткий взгляд Гордеев, поубавил напор, вновь вставая на безопастное место.

Полицейский, что-то нащебетал переводчику, который стараясь повторить напускную, приторно-добродушную интонацию стража порядка, вымолвил:
- Александр Николаевич, против вас серьезные улики, так что отпираться бесполезно, лучше подпишите признание, давайте экономить и ваше и наше время.
Было видно, что всем присутствующим больше всего хотелось скорее разделаться с этим делом, ведь особо заморачиваться с иностранцем действительно не хотелось.

- Признаться в том, что вчера, в коридоре гостиницы, вы избили гражданина Сомова, при этом угрожали ему ножом, обещая расправу. Александр Николаевич, поймите, что своим молчанием вы только себе вредите, так глядишь сознались бы, а там может и срок скостят. Улик и так против достаточно, взять только свидетельские показания соседки и пленки камер видио-наблюдения. - перевел слова полицейского, сказанные уверенным тоном,  переводчик.

- Успеется, - без лишних эмоций, проговорил следователь, поняв, что  стандартная схема ведения подобных дел иностранцев, дает сбой.  - Сейчас в камеру,  глядишь, может посидите, подумаете и все подпишите.

Как только захлопнулась дверь, Евгения тут же начала собираться, судьба супруга её сейчас волновала больше всего, к тому же, по сути, она не знала никаких подробностей, и подобная неизвестность порядком напрягала.  В посольстве ничего дельного не сказали, видимо все уже привыкли к подобным инцидентам с российскими туристами. В полицейском участке на женщину с ребенком на руках, сына Жене было не с кем оставить, вообще практически не обратили внимания, тем более не желали ничем помогать. Евгения даже на секунду пожалела, что все это произошло не в России, ведь на родине был шанс уладить все взяткой.

Один из сокамерников Гордеева извлек из кармана пачку сигарет и, предлагая Александру папиросы, протянул упаковку. Судя по всему, в здешних местах царили весьма свободные порядки.
- За что тебя взяли то? - понимающе посмотрев на товарища по несчастью, осведомился мужчина?

Поняв, что  таким образом  ничего не добиться, Евгения решила действовать другим способом. На карте у неё находилась немалая сумма, и женщина решила, что таким образом будет возможно убедить пострадавшего забрать заявление. Без труда найдя номер старого знакомого, Женя решительно постучала в дверь, по звуку работающего телевизора было понятно, что хозяин на месте, еще пару раз стукнув в дверь, Евгения терпиливо стала ждать, когда ей откроют.

- Одно объяснение - курорт, здесь это не редкость, - с искреннем сочувствием отозвался сокамерник, слегка пожав плечами.

Евгения брезгливо скинула руки  мужчины и, с трудом преодолев чувство глубочайшего омерзения, предпочла не реагировать на слова старого знакомого, не для этого она сюда пришла.
- Ты же можешь  забрать заявление? - решительно начала Женя, решив не тратить время на то, чтобы  попытаться воззвать а помощь совесть этого человека, это все равно было бесполезно,  - сколько ты за это хочешь? Я заплачу.

- Что? - переспросила Женя, надеясь, что ослышалась. Освободившись от рук мужчины, она отошла на несколько шагов назад. - Какая же ты тварь, - зло проговорила Евгения, в этом утверждении женщина никогда не сомневалась, но она не думала, что до такой степени. - Послушай, этих денег тебе с лихвой хватит на дорогую проститутку, еще и останется..

- Жалко, что не убил, - искренне сожалея, отозвалась Евгения. - Только запомни, этого никогда не будет, ни-ког-да, - уже по слогам проговорила женщина. Женя понимала, что суругга из тюрьмы как-то вытаскивать надо было, но и опускаться ниже плинтуса было совершенно  неприемлемо и недопустимо для этой женщины.